Толкование, согласно современной доктрине, является одним из источников права, имеющих свои характерные черты, присущие только данному виду источников: толкование является, в первую очередь, практикой познания окружающей действительности, основанной на пережитом чувственном опыте – процессе симбиоза активного чувственного восприятия и абстрактного человеческого мышления. Согласно точке зрения большинства современных ученых, толкование права представляет собой один из моментов научного познания права, что подразумевает прямую зависимость процесса и результата толкования от современной ему правовой доктрины, характеризующей как теоретическую составляющую предмета «науки права», так и практическую, отвечающую за установление действительной воли законодателя для дальнейшей практической реализации права.
Говоря о теоретическом аспекте толкования как процесса познания права, нельзя не затронуть вопросов определения способов данного познания. В первую очередь толкование как процесс познания использует законы и правила формальной логики, а также диалектический и исторический материализм. Наиболее обширно и точно отражены данные идеи в философии права социалистического государства, напрмер, весьма популярная в середине 20-го века в СССР, так называемая, «Марксистско-ленинская теория отражения», квинтэссенция которой заключается в подтверждении идеи Гегеля о тождестве мышления и бытия, о факте того, что содержание всякого мышления и знания должно происходить из чувственного опыта: « Nihil est in intellectu, quod non fuerit in sensu»
[1]. Также интересной является точка зрения профессора А. Ф. Черданцева, который, придерживаясь данной теории, указывает: «диалектика толкования права, как метода познания содержания норм права, проявляется в совокупности способов толкования, и больше ни в чем проявляться не может»
[2]. Из всего вышесказанного, можно сделать вывод о том, что процесс толкования как метод познания права затрагивался не только известными теоретиками англо-саксонской правовой семьи (о коих речь пойдет ниже), но и сторонниками континентальной теории и, более того, теоретиками права социалистических государств.
Далее хотелось бы обратиться к такому значимому блоку в науке правоведения, как юридическая герменевтика. По мнению профессора С. С. Алексеева, герменевтика является «наукой и искусством толкования юридических терминов и понятий, вершиной юридического мастерства, кульминационным пунктом юридической деятельности»
[3]. Относительно толкования, юридическая герменевтика будет иметь особые свойства: она включает не только буквальную расшифровку текста толкуемой нормы, но и оценку правовой ситуации, сопутствующей реализации этой нормы
[4]. Следовательно, ключевым фактором, отличающим процесс толкования в рамках данной науки, будет являться оценка среды, окружающей право, действующей в настоящем месте и в настоящее время политико-правовой доктрины. При этом отнюдь не стоит говорить о том, что толкование может разворачиваться в рамках одного определенного кейса, и обязательно следовать известной русской поговорке (про дышло и закон), как раз наоборот, юридическая герменевтика в этом плане не терпит субъективности, и зачастую, безразлична к имеющейся специфике конкретного дела и осуществляется безотносительно к определённому казусу.
[1] Нет ничего в интеллекте, чего бы раньше не было в ощущениях
[2] А. Ф. Черданцев: «Вопросы толкования советского права», СССР, Свердловск, 1972 г.
[3] С. С. Алексеев: «Право: азбука – теория – философия: опыт комплексного исследования»., М., 1999. ст. 190
[4] Н. С. Волкова «Приемы формирования правовой позиции Конституционного суда РФ» // Журнал российского права № 9, 2005.